Образ «конца» в «Поэме конца» Марины Цветаевой

• Portnova, Tatjana ^[1] ; Voitekhovich, Roman ^[2]
  1. [1] Universidad de Granada

     Universidad de Granada

     Granada, España

     
  2. [2] University of Tartu

     University of Tartu

     Tartu linn, Estonia

     
• Localización: Mundo eslavo, ISSN 1579-8372, Nº. 15, 2016, págs. 27-38
• Idioma: ruso
• Títulos paralelos:
  • The Image of the “End” in “Poem of The End” of Marina Tsvetaeva
• Enlaces
  • Texto completo
• Resumen
  • русский

    В статье анализируется поэтическое развертывание понятия «конца» в «Поэме конца» Марины Цветаевой и связанные с ним мотивы, отражающие пространственно-временную структуру произведения. Выделяются лейтмотивы ‘спуска’, ‘расставания’ и ‘воды’, представленные в виде градационных рядов. Мотив расставания является самым очевидным из трех, на временно-пространственной схеме он представлен как движение в стороны. Мотив спуска с горы, являющийся метафорой потери дома (и, одновременно, счастья), – это движение вниз. Визуально на векторной схеме мотив воды, усиливающийся к концу и создающий картину затопленного пространства, дополняет его и создает образ погружения горы под воду, что вызывает ассоциацию потопа, т.е. конца света. Таким образом, основные мотивы задаются в первых двух главах текста и, пересекаясь на протяжении всей поэмы, создают в конце произведения картину гибели мирового масштаба, какой может являться всемирный потоп или конец Атлантиды. Также прослеживаются и анализируются ассоциативные ряды вышеуказанных мотивов. Особенное внимание уделяется заключительному образу мирового бедствия, который создается посредством слияния трех основных мотивов, сопровождающих тему конца в произведении. Рассматривается слой реминисценций, связанный с этими мотивами и представленный в поэме. В него входят аллюзии на «вавилонский» комплекс мотивов (библейский и общекультурный), отсылки к любовной античной топике (платонизм, Амур и Психея и т.п.), реминисценции русской поэзии (от Пушкина до Мандельштама). Рассматриваются эсхатологические мотивы и автореминисценции (включая предвосхищение мотивов поэмы «Крысолов»).

  • English

    In the present article we analyse the poetic evolution of the concept of “end” in the “Poem of the End” of Marina Tsvetaeva and the reasons related to the “end”. These project the spatial and temporal structure of the writing. The leitmotifs of ‘descent’, ‘separation’ and ‘water’ represented as gradational series are emphasized in the text. The motive of separation is the most evident of the three, in the spatial and temporal scheme it is represented as movement sideward. The motive of descent from the mountain, which is a metaphor of the home lost (and, at the same time, of the happiness lost), is a movement downward. Visually in the vector scheme the motive of the water that is deepened in the end of the poem creates an image of the space flood. It completed the image of the end, of the mountain that dives under water. That induces to the association of deluge, the end of the world. Thus, the main motives are set in the first two chapters of the text. These cross in the poem and at the end create the image of the world catastrophe that can be Deluge or the end of Atlantis.Also, the associative series of the main motives mentioned are followed and analysed. A special attention is paid to the final image of the world catastrophe that is created by the confluence of three main motives that conduct the topic of the end in the text. The layer of the reminiscences related to these motives and represented in the poem is analysed. Here appear the allusions to the Babylonian complex of motives (biblical and of general culture), the references to the classic love topics (Platonism, Cupid and Psyche, and others), the reminiscences of Russian poetry from Pushkin to Mandelstam. The eschatological motives and autoreminiscences are distinguished (including the anticipation of the motives of the poem “The Rat-Catcher”).